Очень интересно: аутист пытается описать своё восприятие мира. Абсолютно непохожее на обычное.
«Ее ощущения работали так, что, если она фокусировалась на них, она становилась гиперчувствительной и подскакивала до потолка, стоило кому-нибудь дотронуться до нее. Любое прикосновение жгло кожу огнем. Чем осторожнее и бережнее до нее дотрагивались, тем сильнее жгло. Это было ужасно неприятно. Если она не была сфокусирована на ощущениях, она ничего не чувствовала, а если ее хватали довольно грубо, ей было больно, и девочка смеялась. Она любила боль, потому что ощущала ее как жизнь. Если она сама что-то переживала, внутри нее возникали цветные чувства, становилось тепло, холодно, пробирала дрожь или охватывала боль разной интенсивности, появлялось множество картин и ассоциаций.»
«Я знала, что такое «Ирис», но не знала, что такое «я». Все говорили «я», так что это ничего не значило, а «Ирис» была «девочка». В мире Ирис не было людей, только масса обстоятельств, которые иногда замирали, которые можно было понюхать, попробовать на вкус, схватить и бросить. Иногда они шевелились и издавали звуки, было веселее если они издавали много звуков, тогда они распространяли красивый свет, и лучи «света складывались в красивые узоры, которые все время светились и извивались в причудливых формах. Это было похоже на фейерверк, там были цвета, но это не были обычные цвета, это был чистый свет, который каждый раз преображался. Кто-то оттаскивал Ирис, она не хотела поддаваться, ей это нравилось, это было так здорово, и она не могла перестать. Говорили, что для нее ничто не имеет значения, и все сразу исчезает из ее головы.»
Самым странным для меня было то, что в ее восприятии мира было много мистического:
«Когда дедушка умер, атмосфера его внетелесного существа еще долго оставалась с нами. Иногда я могла «летать» в ней, когда я садилась под стулья, на которых он обычно сидел. К тому времени я поняла разницу между внешним и внутренним миром, но я не могла уразуметь, что он умер, потому что он существовал, и я могла видеть его.»
«детстве я научилась видеть особого рода излучение, исходящее от животных, особенно от телят. Я знала, когда у теленка была жизненная энергия, и когда ее не было. Я не могла сказать, в чем разница, но разница была большая. Когда я работала в парикмахерской, я научилась видеть ее и у людей, и я поняла, что можно восстанавливать жизненную энергию, когда она была истощенной. Я делала это, женщинам это нравилось, и они вызывали меня, не потому что я была лучшим парикмахером, но потому что им было приятно, и у них появлялись жизненные силы, когда я занималась их волосами.»
Отрывок из книги
Особое детство