В Старых Зятцах в 1938 г. за свержение 7 фигурных крестов атеистам начислили 700 рублей. В такую же сумму обошлось богохульство над Богородицкой старообрядческой церковью в Лекшуре. Сельсоветчики села Козьмодемьянское со своей крестовой семеркой разобрались дешевле всех — по 45 рублей за штуку. Зато в Большой Кибье за 2 месяца до начала войны была утверждена самая щедрая смета на публичное надругательство над храмом Покрова Богородицы: " Снятие двух крестов с устройством лесов на высоте 30 м. Оплата по соображению: 2300 руб"(9).
Всех превзошли, похоже, шарканцы. Их смета 1938 г. предписала: "Снять два креста с главного купола и колокольни а) устроить леса; 6) разобрать кровлю у основания крестов; в) надпилить металлические кресты в основании с таким расчетом, чтобы с земли можно было свалить кресты. Итого 3000 руб.(10). Вся же смета на уродование прекрасного храма византийского стиля составила 24395 рублей.
Ну храмы еще понятно, но зачем уничтожать кладбища?
"Весной 1929 г. бригады комсомольцев с кувалдами и ломами разбили надгробные памятники и оградки воткинского Преображенского кладбища. Через два года воинствующие атеисты это же свершили со значительно более богатым Воскресенским кладбищем Сарапула. Мраморные и гранитные надгробия были превращены в щебенку, пошедшую на дорогу к вокзалу. Ни одно из них не было перенесено или хотя бы описано. Оставались еще кирпичные склепы, но в атмосфере, определяемой полуофициальным девизом "Все дозволено — ничего святого!", горожане постепенно разобрали и их. В мае 1953 г. некто Г.А. Суслов полдня разбивал ломом склеп с прахом священника, оторвав ему бороду от черепа и выбросив все из гроба. Но из милиции по тревожному звонку И.С. Колчина так никого и не прислали(12).
В те годы столь же варварски были полностью уничтожены и разграблены дореволюционные кладбища Ижевска и Глазова. На их территории позже возникли спортивные комплексы с типовыми "Ледовыми дворцами". Сельские погосты дооктябрьского периода по большей части ждала подобная участь. "
Реальные дикари... "Сарапульский совет СВБ также призвал: "Поможем беспризорный металл кладбищ передать на индустриализацию страны! ... Нужно ли нам хранить эти остатки буржуазных, религиозных предрассудков? Гораздо ценнее будет, если в период нехватки строительных материалов эти ценности пустить в наше общеполезное строительство. Насколько это действительно ценности — можно судить по следующим цифрам: по приблизительному подсчету специалистов вокруг Сарапула на горкладбище находится металлолома (чугуна, железа и др.) от 2 до 3 тысяч пудов и мрамора от 8 до 10 тысяч пудов"(10). Через две недели после этого призыва "изъятие кладбищенского имущества" было успешно завершено воинствующими безбожниками Сарапула.
Если колокола, чаши и ризы в понимании коммунистов могли при их утилизации иметь довольно высокую ценность, то иконы — практически никакой. Поэтому их просто сжигали, еще и в 1960-е гг. Наиболее совершенным типом иконостаса, утвердившимся в храмах удмуртского края на рубеже XVIII-XIX вв., стала пятишестиярусная декоративная композиция, занимавшая все подкупольное пространство каменного "холодного" храма. Столь сложный ансамбль станковой живописи, дополняемый резьбой и позолотой, требовал до 10 лет творческого труда коллектива опытных мастеров. Этот ансамбль вбирал также в свой состав и более древние иконостасы. Такой иконостас — вершина культового искусства, но он был полностью искоренен в советское время. Ни один полномерный многоярусный иконостас не уцелел. Даже последние, уже опустошенные каркасы их, способные дать некоторое представление о красоте данной формы, были в 1980-е гг. поголовно разломаны или сожжены прямо в бесхозных, неохраняемых, никому уже не нужных храмах."
http://yagul.orthodoxy.ru/content/view/33/7/1/12/